Австралия: (2) Тропический север, ай стокфото.

ай стокфото

Австралия: (2) Тропический север.

How doth the little crocodile Improve his shining tail, And pour the waters of the Nile On every golden scale!

How cheerfully he seems to grin,
How neatly he spreads his claws,
And welcomes little fishes in,
With gently smiling jaws!

� Lewis Carroll Крокодилушка не знает
Ни заботы, ни труда.
Золотит его чешуйки
Быстротечная вода.

Милых рыбок ждет он в гости,
На брюшке средь камышей:
Лапки врозь, дугою хвостик,
И улыбка до ушей.

После Улуру я думал, что в Австралии уже ничто не поразит меня сильнее и был абсолютно не прав. Австралия столь огромна, что в ней одновременно: зимняя прохлада в Сиднее, чёрте-что в Улуру, и 35 градусов жары в Дарвине. В Австралии всё наоборот и чем севернее, тем южнее. Самый северный конец Северной Территории здесь называют далёким тропическим севером. Крошечный верхний конец бесконечно сухой Австралии отвоевали себе непроходимые влажные джунгли. Крошечный, по сравнению с Австралией. Огромный, по сравнению с нами. Маленький кусочек этих джунглей, от пригородов Дарвина, до урановых рудников Жабиру, откуда, не зная границ, столь же буйная природа продолжается до древних лесов уже восточного берега, закрытая от белых людей в "землю аборигенов", только этот маленький кусочек называется "Парком Какаду". Ах, если бы только можно было найти подходящее, простое и знакомое каждое яркое сравнение, способное выразить размер этой дикой, бурлящей жизнью территории. Мне подсказывают. Площадь парка точно равна площади Израиля. И это считая оккупированные территории. Когда я спросил у своих австралийских коллег на работе какое самое лучшее, самое главное, самое красивое место в Австралии, мне дружно и с придыханием сказали – Какаду. Когда выяснилось, что ни один из сказавших в Какаду не был, я понял – надо ехать.

Чем-то неуловимым непроходимые тропические джунгли напоминают родные леса Подмосковья. Я думаю, это неухоженность. Но всё это только до тех пор, пока не появляются первые обитатели. И местные, и завезённые. Стоящие по колено в грязи бесконечных болот, бело-чёрные эвкалипты кажутся берёзками. Огромные глиняные столбы, выше деревьев, построены, очевидно, одичавшими гонконгскими муравьями. Кенгуру ведут себя как стаи бродячих собак. Первым европейским мигрантам пришла в голову идея распахать Какаду и засадить рисом. Рис оказался умнее. Сама земля здесь настолько не подвластна человеку, что и все привезенные им, здесь обретают свою дикую волю.

Бежит на закат одинокий динго.

Безумно прекрасен табун диких лошадей. Говорят, и это звучит слишком красиво, что быть правдой, но все-таки, говорят, что из всего, что увидели аборигены от европейцев, самым удивительным для них был вид человека на лошади. Не корабли и не ружья, а вот это новое и непонятное для охотника: человек и животное работающие в месте. Чудо кончилось, этих лошадей уже никому не оседлать.

Человек подошедший к этим буйволам слишком близко рискует жизнью. Диким буйволам есть за что злиться. На их предках пахали рис.

Самое главное правило при любом посещении Какаду: знай и люби своего крокодила. В Австралии крокодилы поступают на прилавки в двух разновидностях: свеженький и солёненький. Я, к сожалению, не шучу, из них здесь котлеты делают. Кроме того в Австралии действительно ровно два эндемичных типа крокодила. Свеженький Freshie, речной или по-научному crocodylus johnsoni - животное некрупное и пугливое, что-то вроде японского медведя опасающегося звука колокольчика. В реке с ними человек может даже купаться и, если только вы намерено как-либо способом не попытаетесь вывести трёхметровую зубастую рептилию из себя, не только один раз в жизни.

Совсем другое дело, что в той же реке, не зависимо от пресности или солёности воды, вполне может встретиться австралийский морской крокодил, Солёненький Saltie, Crocodylus porosus. Узнать морского крокодила очень легко по факту совпадения момента узнавания с последними 10 секундами вашей жизни. Реакция крокодила в природных условиях в 100 раз быстрее лучших из людей (что уж говорить о таком тормозе как я). Не волнуйтесь об узнавании. При встрече крокодил узнает вас раньше.

Морской крокодил – самая крупная рептилия на земле. Сила зубов морского крокодила самая большая животная сила на планете, сильнее укуса белой акулы и тигра. Вы думали акулы – безжалостные убийцы? Морской крокодил, при случае, питается акулами на обед.

Со стороны может показаться, что крокодил лежит целый день как бревно, но на клеточном уровне он очень занят. Более того, крокодил никогда не спит. Он контролирует температуру. Крокодил животное холоднокровное и не только в том смысле, что может съесть без всякого зазрения совести пушистого кенгуру. Жизнь крокодила полна приключений. Летом север Австралии накрывают буйные тропические штормы, и вся территория парка превращается в огромное влажное болото, по которому около 80 тысяч морских крокодилов заходят из моря глубоко внутрь австралийской земли.

На верхнем конце Австралии нет осени, зимы, весны и лета. Весь год здесь делится всего на две половины. Влажный, затопляющий штормами мокрый сезон. Представить масштаб стихии, накрывающей водой и делающей полностью непроходимыми человеком такие огромные территории, проще всего прочитав в путеводителе слова "освежающие тропические штормы севера". Если вы не знаете, то поясню, что рекламные туристические брошюры в описании явлений природы всегда используют что-то вроде кодового языка. Бодрящие цунами и убаюкивающие землетрясения ждут вас.

А следующие полгода непрерывно светит солнце. Изнуряющее экваториальное солнце, висящеее точно вертикально в небе, сжигает реки и болота одни за другими. Там, где проплывали корабли – проходят джипы. Надежды питают крокодилов, и день за днем крокодил остаётся на месте, в то время как болото медленно сжимает кольцо вокруг его тела. Пока, наконец, не приходит время бежать. Крокодил не бегает быстрее лошади, но он бегает быстрее вас. Крокодил не может остаться днём без воды, солнце превратит его в отбивную заживо. И вот под покровом ночи, с огромной скоростью, куда глаза глядят, тысячи крокодилов несутся через новоиспечённую солнцем полупустыню в поисках любой забытой лужи, где они смогут переждать день.

Крокодилы очень умны, умеют выслеживать и запоминать пути животных к водопою и туристические тропки, не против сидеть в засаде. Среди всех крокодилов только они и нильские крокодилы сознательно выслеживают человека. Случаются ли нападения крокодилов на аборигенов никто не знает (никто не считал), но неподалёку есть и обычный белый город Дарвин. В котором живут обычные современные австралийцы. Предположим не просто так, в Северной Территории по доброй воле не живут, но всё-таки бывают причины. И как все австралийцы эти люди любят свои дома, газончики и бассейны. Шестиметровый крокодил не умеет читать "частная собственность", но с его зубами это уже не его проблема. И если он нашёл лужу, то он её нашёл. А если вы с утра нашли в своём бассейне шестиметрового крокодила надёжно прижавшегося ко дну, то вы, безусловно, нашли друг друга.

Практически никто не попадает в парк Какаду полностью самостоятельно. Парк такой огромный и сложный для доступа, что чаще всего нанимают проводника. Проводник – это местный с джипом. Увы, в парке практически нет пешеходных троп. Его покоряют на машинах по бездорожью, по камням и вброд через реки. На машине. Водить стоит умело, потому что река с крокодилами не то место, где можно попросить кого-то подтолкнуть застрявшую машину сзади.

В октябре 2002-го один проводник повёз группу на ночное купание. Крокодил съел туристку из Германии и с тех пор популярность парка резко возросла: все мечтают посетить то самое памятное место. Кроме того были сделаны выводы. Во всех водоёмах теперь купаться официально запрещено. С одной стороны, они пишут не подходить ближе 20 метров к воде. С другой стороны, табличка сообщающая об этом находится на маленьком полуострове три метра диаметром внутри болота. В целях обеспечеия безопасности каждая группа теперь обязана содержать хотя бы одну туристку из Германии. Для безопасности остальных. По всей статистике крокодилы любят немок. Дважды я плавал в крокодильих речках и чуствовал себя просто отлично. В нашей группе было сразу три девушки из Германии. Ну и, к тому же, из всех 10 человек в группе кроме меня и гида были одни молодые девушки. То есть совсем хорошо.

Проверяют безопасность воды так – в воду опускают пенопластовые шары намазанные свиным жиром. В теории крокодил соблазняется запахом, кусает пенопласт и сразу выплёвывает, а по отпечатку зубов определяется размер и тип крокодила. 100% гарантию впрочем это, как известно, не даёт. Поэтому всё купание только на свой страх и риск. Совсем другое дело молодые немки в воде!

В лесу узнаешь много нового. Оказывается, сваг (такой специальный австралийский зашитый в брезент пастуший матрас, на котором спят в лесу) не стоит класть на ночь у деревьев. Там змеи и пауки. У воды спать можно, но только однажды, там крокодилы. Остаётся расчищенное место. Правильно, там тоже нельзя. Понимаете, если что-то совпадает точно по размеру с Израилем, то это уже судьба, не использовать тот же национальный парк в качестве ракетного полигона (Дарвин во время войны подвергся бомбардировкам японцами и с тех пор его хорошо охраняют) просто не возможно. Танк в лесу видел, а вот табличка такая "ничего не трогать, все взрывается" мне бы в огороде пригодилась!

Ах, да, всюду жизнь, поэтому в воздухе туристов ждут добрые, но голодные, москиты. И боевая авиация.

Как и Улуру, Какаду так же – земля аборигенов. Так же как Улуру, Какаду – строчка списка мирового достояния Юнеско. В этот список попадают множество мест на земле по самым разным причинам. Одни за природную красоту. Другие за красоты созданные человеком. Какаду (и это редчайший случай) в списке дважды. Один раз за природную красоту. Второй раз за живую культуру аборигенов, до сих пор живущих в этом парке. Пещеры Буррунггуй, называемые на всех картах Нурланги, что-то вроде музея под закрытым небом. Этим наскальным рисункам сорок тысяч лет. Точнее столько лет оригинальной структуре, которую каждые несколько лет аборигены перерисовывали заново. Последний рисунок был сделан в 70-х, а потом умер последний абориген. Клана этих пещер больше нет, опустевший дом стал музеем, куда заглядывают только туристы и когда-то заклятые враги из соседнего клана. Враги стали стражниками и начали свою вахту уже привычным методом: переписывая поверх старых новые таблички, требующие от глупых белых, наконец, выучить правильные названия.

Аборигены до сих пор живут в парке, и как ни один белый человек не знает всех болот, скал и крокодил парка, так хранят свои секреты и люди, продолжающие жить, рисовать и совершать обряды в пещерах. Они затаились, но они не исчезли. Мировое достояние, ха! Сколького мы не знаем, и не узнаем никогда! И только сама земля скучает по своим традиционным хозяевам. Когда-то охотники жгли поля, вытравливая огнём кенгуру. Теперь тем же занимаются нанятые государством лесники, среди которых ни одного аборигена. Малые пожары – хорошее средство избежать большого пожара в конце сухого сезона. На пожар приходят теперь другие охотники – стаи птиц хватают в воздухе прыгающих из травы насекомых. Аборигенов становится с каждым годом всё меньше. Само слово Какаду – неправильное название. Так назывался один из языков одного из племен. А европейцы подумали, что это название места. Белые люди удивительно глупы.

Но в Какаду – никакая смерть не бесмысленна. Здесь никто и ничто никогда не умирает просто от старости. Каждая жизнь становится частью следующей жизни. Круговорот жизни, и не в суетливом, а в полном, первозданном, значении, виден как на ладони: вода, рыбы, сонмы птиц, млекопитающие, и крокодилы. Крокодилы не охотятся, не преследуют, не выслеживают. Уступая только члену партии "Единая Россия" в умении воспользоваться ситуацией, высший хищник следит за всеми и ждёт ошибки. Каждому нужна вода. Каждый ошибается хотя бы один раз. А крокодил не прощает ошибок. Крокодила не надо чесать за ухом и хватать за лапки. Это не то, что делает крокодил. Природа назначила их убивать и вот это то, что они делают хорошо. Крокодилу не надо много самому. Одной утки или вот одной человеческой руки хватит крокодилу на пару недель. Иногда они ничего не едят месяцами. Но это не помешает крокодилу убить в секунды: утку, человека, зазевавшегося кенгуру и буйвола заодно.

Злые, глупые люди, находят и здесь как эксплуатировать крокодилов. На южной реке есть популярный круиз "Прыгающие крокодилы", кусок мяса поднимают из лодки на веревке, заставля рептилий прыгать до двух метров в воздух из воды на потеху туристам. Крокодилов держат для показа и на сумки, в загонах и зоопарках. Ах, они не сказали вам? Вынуть крокодила из естественной среды, опустить температуру на один градус, и крокодил теряет волю к жизни, к его жизни, которая сама смерть. Холодная вода – и вот крокодилу можно класть руки в рот. Но он не полюбил вас. Просто вы лишили его всего.

Глупцы! Несчастные люди, смотрящие на животных в зоопарках. Не прыжки и подачки, а горящий огнём золотой глаз из воды, глаз оценивающий тебя лишь по шкале от опасности до обеда – вот это настоящая, бешенная, безумная радость. Глаза, которые, как говорят, видели динозавров и с тех пор не сильно изменились. Драконий взгляд, в котором можно утонуть и из которого уже нельзя выплыть. Я плыл один у подножия водопада по крокодильей реке, ледяная вода обжигала каплями огня, срывающимися с закрывающихся над головой трёхсотметровых склонов, и мне хотелось смеяться и умирать только красиво. Дикая, крокодилья любовь к жизни и смерти текла сквозь меня прозрачной водой.

Golden Eye of a Saltie in Corroboree Billabong, Kakadu National Park, NT

Удачливый камень разбил стекло нашего джипа на дороге, и я думал, что красный песок не сойдет с меня уже никогда. Когда через три дня мы подъехали снова к городу в отеле с меня первым делом потребовали оставить кредитную карту на тот случай, если дикий человек разнесёт номер.

Если где-то стоять под стрелой, если где-то балансировать на краю обрыва, если где-то в Австралии жить – то здесь, в Северной Территории. А то, знаете ли, у нас в Сиднее, если эскалатор сломался, табличку об этом страшном событии специальную пишут. Какой контраст!

Заключение: Австралия: (2) Тропический север. How doth the little crocodile Improve his shining tail, And pour the waters of the Nile On every golden scale! How cheerfully he seems to grin,